«Смерть на болоте» 
Монологи ветеранов Афгана

2020.02.15 13:01

    15 февраля 1989 года официально завершился вывод советских войск из Афганистана. Войну в Афгане не объявляли, она началась как спецоперация, которая растянулась на 10 лет. А уже после вывода войск, в каждом белорусском городе появились «афганские дома», где жили ветераны чужой войны. Юрий Высоцкий поговорил с белорусами, которые принимали участие в боевых действиях, и которые теперь изменили свое отношение к войне.

«В учебке была дедовщина – хотелось в Афган».
Александр Сахарук, ветеран войны в Афганистане, Брест

    Меня призвали в Марьиной Горке в 1983 году. Нас целым составом отправили в Усть-Каменогорск. На месте всех построили и объявили, что через три месяца мы поедем служить в Афганистан. В учебке была страшная дедовщина. Честно говоря, хотелось поскорее выбраться из этого ада в Афган. Я молодой был и думал, что лучше уж от пули погибнуть, чем терпеть эти унижения. В июне 83-го нас самолетом доставили на базу.

Александр Сахарук а Афганистане

    Политруки постоянно говорили, что если бы не мы, то тут уже были бы американцы со своими ракетами. Официально мы защищали южные рубежи Советского Союза. И мне 19-летнему пацану в голову не приходило, что все иначе. Мы же строили коммунизм. Кремлевские старцы ввели войска в Афганистан, а страдал народ. И с совковой стороны, и уж тем более афганский народ. Потому что нельзя на штыках принести свободу и счастье. Дети местных часто прибегали к нашим вышкам и показывали средний указательный палец. Мы не верили афганцам, а они нам.

Местные барыги научили советских солдат курить героин

    После войны многие не смогли слезть с бутылки. Были и те, кто пристрастился к наркотикам. Местные барыги научили воинов-интернационалистов курить героин. Я лично знал таких.

Фото из архива Александра Сахарука

    Но были о более невинные развлечения. Каждый солдат мог получить в комплект к пайку сахар или сигареты. Сахар мы часто пускали на брагу. А что было делать? В батальоне нечем было заняться – вышка, колючая проволока, ну, в бассейне покупаешься, кстати, мы его сами выкопали. А вот сигареты, которые нам выдавали, назывались «Охотничьи». Такие паршивые были… Мы их называли «смерть на болоте».

Я каюсь за горе, которое я принес афганскому народу

     В 1984 году я принимал участие в операции по разгрому афганских партизан в горах Лоркох. Мне тогда было 20 лет. Мы были у подножья горы. А они, я их тогда называл душманами, были на горе. Достать нас гранатами они не могли – мы сидели в пещере. Вечером стрельба прекратилась. Афганцы разожгли костер и готовили себе еду. Мы все стали обычными уставшими людьми, которым хотелось есть и спать. Утром мы выдвинули противнику ультиматум – сложить оружие и сдаться. Им гарантировали жизнь. Переговоры длились до обеда, а потом я впервые в своей жизни услышал «Аллах акбар». В итоге они погибли – силы были неравны и они об этом знали. Эти партизаны повели себя как патриоты своей земли. Они погибли с оружием в руках, защищая свою страну от чужаков. Потому что нормальные мужики должны защищать свою страну. Многие из моих сослуживцев считают неправильным называть их патриотами, а я каюсь за то горе, которое принес афганскому народу.

Фото из архива Александра Сахарука

    У меня есть внуки и я не хочу, чтобы они топтали в солдатских ботинках чужую землю. Все эти союзы, интеграции и объединения – полная ерунда. Когда тебе 20 и тебя обработали пропагандисты, то можно и поверить в эту сказку про воина-интернационалиста. Сейчас мне 55. У меня есть семья. Есть моя Беларусь. И я совершенно не хочу жить в Северо-Западном крае. Кремль для меня – рассадник зла. Украинские события это подтверждают.

Александр Сахарук

Я отдам этой власти все свои медали

    Если Лукашенко добавит еще пару лет до выхода на пенсию, я отдам ему все свои медали. Кто из ветеранов сможет до этой пенсии дожить? Это ж издевательство.

Самый молодой командир роты в Афганистане. Сергей Анисько, ветеран войны в Афганистане, бывший сотрудник КГБ

    Мой отец был военным. И мы исколесили весь Советский Союз. Школу я закончил в Монголии, а потом поступил в самаркандское командное училище в Узбекистане. Оттуда меня и забрали в Афганистан. Это был 1981 год. В Самарканде климат был похож на афганский, поэтому наших туда много попало. Сначала был помощником начальника штаба батальона, а через год стал самым молодым командиром роты 40-й армии. Бардак в армии сыграл мне на руку. Командиром роты автомобилистов поначалу назначили связиста. Он не справился. В итоге предложили меня. В то время я был коммунистом и отказываться было не принято.

Я был в шоке, когда увидел Кабул

    Советские идеологи работали получше сегодняшних белорусских и я свято верил, что иду на войну, которая нужна для построения светлого будущего. Солдаты ехали в Афганистан как воины-интернационалисты и ни у кого не было никаких сомнений. Я ехал туда, чтобы помочь людям, а не как оккупант. Я был в шоке, когда увидел Кабул. Это был современный город. Например, запомнился магазин с английской женской обувью. В столице Афганистана можно было купить японскую аппаратуру. Там продавались товары, которые в СССР были огромным дефицитом или их вообще не было. Вот тогда я и задался вопросом кому же мы тут должны оказывать помощь? Позже я увидел афганскую провинцию – это был другой мир. В сельской местности жили нищие, забитые и необразованные люди. Эта была страна контрастов, которая замерла в средневековом государственном устройстве.

Месть за ДТП

    Когда я приехал в Афганистан еще не было этой партизанской войны. Все началось с малого. Представьте себе 120-тысячный военный контингент с боевой техникой. Кто-то кого-то по неосторожности застрелит или собьет на машине. Как клубок все это наматывалось – и афганцы начали нам мстить. А потом правительство втянуло нас в эти боевые операции и войну с партизанами. В районе села Сансулак водитель из военной колонны в лобовую врезался в автобус с пассажирами. Как сейчас помню там было 19 трупов. На место ДТП приехали советские военные советники, КГБ, местная полиция и в итоге дело замяли. Написали в протоколе, что мол водитель автобуса был виноват. Я привел колонну в Кабул, а назад в Союз ее повел взводный. На обратном пути на месте этого ДТП нам сделали засаду. Никого не убили тогда, но раненых было много.

Нечего туда было лезть

    В моем батальоне числились погибшими за два года 25 человек. Больше сотни солдат с ранениями, не считая калек и так далее. Но кроме пуль были ведь еще желтуха, тиф и малярия. Летом 1982-го половина батальона была в госпиталях. Советские солдаты не были адаптированы к афганской грязной воде и неимоверной жаре. Вообще сейчас я понимаю, что нечего туда было лезть. Мы православные влезли в мусульманскую страну. До нас туда влазил Македонский, англичане, а сейчас там коалиция НАТО сидит и не знает как оттуда выбраться с гордо поднятой головой.

После аннексии Крыма дружный коллектив батальона распался

    Раньше я встречался со своими сослуживцами в Подмосковье, а после зеленых человечков в Крыму и попыток отдербанить другие территории, наш дружный коллектив батальона распался. Теперь белорусы и украинцы встречаются в Черниговской области. В 2014 году некоторые мои однополчане вообще стали ура-патриотами и кричали «Даешь Киев!» Я так одному и сказал: ты еще не навоевался в Афгане? Зачем ты призываешь к войне. Ты же не будешь там воевать. Крови между славянами хочешь? Еще один мне написал, мол, как ты можешь быть за «этих», и что его дед воевал на Курской дуге. Причем тут Курская дуга и российские солдаты без погон, которые захватили Крым? Как сказал мой покойный дед: идут не туда, где скачут, а туда, где плачут. Поэтому я с украинцами. А иначе и быть не могло, потому что моя рота почти целиком состояла из украинцев.

• Общие потери советских войск в Афганистане официально составили более 15 тысяч погибших, почти 55 тысяч раненых и 417 пропавших без вести.

Записал Юрий Высоцкий belsat.eu