КОМАНДИРОВКА "ЗА ГРАНИЦУ".
Возвращение во взвод

11 июля с очередным сопровождением я прибыл в бригаду. Ничто так не успокаивает человека и придает ему уверенность, как ощущение того, что тебя уважают, что с тобой считаются и, что ты находишься среди друзей. Это душевное восприятие родного коллектива, наверное, присуще только армии и ... любому общежитию. Кроме радости встречи меня ожидали и неприятные новости. В расположении находились ребята, вернувшиеся из рейда на Пандшер. К глубочайшему сожалению, среди них не оказалось моего лучшего друга, однопризовника с которым мы вместе прослужили семь месяцев в одном взводе, - Паши Лавренова. 
          Из рассказа Виктора Суруса, бойца взвода ПТВ. 
На операции в горах мы постоянно находились в одной группе с командованием 2 роты ДШБ. Выматывающая нервы неимоверная усталость и бесконечные длинные переходы горными тропами, случались, как небольшие стычки, так и многочасовые жестокие бои с душманами. Но судьба оберегала подразделение: потерь рота имела не много, преимущественно подрывы на минах, да и откровенно тяжелых боев тоже не было. Как-то, после длительного подхода в определенный командованием район, заночевали у подножия горы. Среди ночи роту побеспокоили "духи". Началась стрельба. К такому развитию событий за время рейда все уже привыкли, и, если нападение было не значительным - потребности в огнеметчиках не возникало, да и темень вокруг, можно и своих накрыть. Мы спали, когда прилетел тот злосчастный танковый снаряд. Близкий разрыв и вскрик товарища. Небольшой осколок попал Паше прямо в колено.
    Фотография Паши Лавренова. Дома в городе Соликамске Пермской области. Осень 1984 года. 
*** Многочисленные сложные операции, которые делали Паше в разных госпиталях, не принесли желаемого результата. В девятнадцать парень стал инвалидом. Нога больше не сгибалась. Об этом я узнал позже из его письма, которого получил осенью. Не вернулся во взвод и сержант Камиль. Он также получил ранение и остался дослуживать в "Союзе". В январе встречу его в Азатбаше, на пересыльном пункте, расположенном в учебной части десантного подразделения. 
   Около десяти утра, на следующий день, я заходил в кабинет "особиста", который вел дело о нарушении уставных отношений в нашем взводе. Из уст офицера посыпались конкретные вопросы с датами событий и их участниками, о случаях рукоприкладства и издевательств со стороны "Старика" и "Хахла". Горечь от полученных раньше обид и унижений давно прошла. Сейчас, не смотря ни на что, мне было жаль ребят. Вот если бы тогда, на "Элеваторе" - другое дело, а теперь больше скрывал, обходился общими словами. Держался, по моему мнению, корректно, не отрицая подтвержденные другими факты, но и не добавляя новых эпизодов. "Особист" производил впечатление умного человека. Было заметно, что разговор не приносит ему удовольствия, что все нужные факты уже собраны, просто обязательная формальность - служба такая. 
   В коридоре встретил Виктора Гладыря, сослуживца из-за которого и заварилась вся эта каша. Как и тогда, на заставе, он выглядел запуганным и, как у нас говорили, "зачмыренным", держался робко. Жаль парня, но Виктор, я думаю, получил хорошую науку на будущее - жалобы к добру не приведут, а вот слухи, идут за человеком по пятам и находят его везде, куда бы он ни попал служить. 
  Командира взвода в подразделении еще не было. Мог смело ехать назад в крепость, продолжать командировку, но желания такого естественно не имел. Тимур предлагал оставаться, а он был старшим командиром, и я с чистой совестью решил больше не испытывать судьбу. Хотя, конечно, в душе немного скребло от такого решения, ребята из гарнизона крепости наверняка решили, что я сбежал. Но, возвращаться, по собственной воле туда, где тебя ожидают надменные "деды", честно говоря, не хотел. Опасности я не боялся, гораздо неприятнее был моральный гнет. И его-то я и не хотел вновь испытывать. 
  Потянулись будни гарнизонной службы. Дежуря по штабу батальона, узнал о формировании зампотехом группы бойцов, которые должны ехать получать новые БТРы ... в "Союз", в Кушку! От каждой роты выделялись экипажи на то количество техники, которой не хватало до полного штата. Во взводе числилось вакантными два "бэтээра", и на одном из них, я готовился стать наводчиком пулеметов. На самом деле, набирались все нужные для поездки бойцы, которых можно было привлечь к выполнению данного задания. Просто не верилось, что выпадает такой случай попасть в "Союз". От взвода готовились к поездке четверо изъявивших желание и я в том числе. 
  Вечером в палатке только и разговоров было за поездку. Мне трудно было даже представить более приятное и желанное боевое задание. Не одно и то, что в рейд готовиться! По слухам, в "Союзе" группа могла пробыть длительное время и, если повезет, можно, даже, смотаться домой! Если бы разговоры стали реальностью хотя бы на десять процентов, этого с лихвой хватало, чтобы с избытком компенсировать всю опасность почти двух тысяч километров пути по враждебной стране. 
      Но, прошел один день, потом второй - а поездке ни словом. Командировка переносилась по различным, неизвестным нам причинам и точную дату отъезда не знал никто из бойцов. На ежедневном утреннем разводе "остатков" батальона мы ожидали приказ ехать, но его не все было. Зато всегда находится работа. 
     *** В это время в бригаде "претворяли в жизнь" новую идею комбрига - делали глиняную изгородь вокруг расположения части. Уже длительный период большие группы бойцов из различных подразделений работали над осуществлением задумки. Но результат не радовал командования. Еще бы, длина нового дувала по периметру превышала несколько километров, а сделано были всего какие-то сотни метров. Комментарии данной работе, которая требовала десятки тон глины и воды, изнурительного труда ребят на жаре, для удовлетворения прихоти комбрига, как говорят, были лишними. Потребности в таком сооружении раньше не возникало, ведь вокруг расположения существовала изгородь из проволоки. Лучше, построили бы из этой глины жилье для бойцов вместо палаток. 
  За нашим 3 батальоном закрепили внушительный отрезок стены, который сооружали свободные от нарядов ребята. Заниматься строительством дувала, когда понимаешь всю, мягко говоря, неуместность данной работы, а нестерпимая жара начисто снимает желание поработать - выглядело сущим наказанием. Только присмотр старослужащих и ответственных офицеров не давал возможность сразу разойтись по палаткам. Но это длилось не долго. Сначала "исчезали" солдаты старших призовов, за ними младшие. Через час, два, на работе оставались только несколько "молодых", не имевших "права" убежать или отлынивать от работы. 
  Обед в накаленных солнцем столовых и "отдых" после него напоминал средневековые пытки и испытания на выносливость. Единственное спасение от жары - душевые с прохладной водой возле КПП. Бегали туда едва ли не каждый час, но после купания только какие-то десятки минут чувствовали себя хорошо. Потом опять становилось невероятно жарко. Земля, казалось, "плавилась" под ногами. И спасение от "солнечного ада" приходило только с темнотой. И то не всегда. Вечером, когда мимо палатки проезжал "броник", пыль, поднятая его колесами, часами висела в воздухе. Становилось трудно дышать раскаленным и запыленным воздухом. Вспотевшее тело плотно укрывалось тонким серым слоем налета, по которому ручейками стекали струйки пота. 
  Приготовления до выполнения задания завершились. Старослужащие купили в магазинах Внешторга подарки родным и близким, которые собирались отослать посылками из Кушки, достали из тайников "бакшиши" и запрещенные трофеи. Все командированные солдаты получили новую повседневную форму и тщательным образом ее приготовили: слегка ушили по фигуре и обрезали лишнее. Некоторые "деды" и "черпаки", чтобы произвести впечатление на "союзных" девчат, собрали по друзьям стандартные комплекты армейских знаков, нацепили медали и ордена (у кого было что цеплять). "Избранные" бойцы томились ожиданием даты отъезда. 
Наконец-то, командования батальона окончательно договорились с командиром 27 автоколонны о совместной поездке.
                           18 июля, утро. Розовые мечты. 
Рано утром группа выстроилась возле штабной палатки. Зампотех батальона, капитан "Петрович", проверил личный состав. Настроение у всех без исключения ребят - праздничное. Еще бы! Предстоит встреча с Родиной! Со мной вместе едут трое бойцов из взвода и два хороших приятеля, связисты: земляк Саня Савченко и одессит Иван. После короткой инструкции офицера загрузились в автомобиль и направились в расположение вертолетного полка, где ночевала 27 автоколонна. 
  Длинная улица из машин расположилась на открытом пространстве. Авто стояли кабинами внутрь в два ряда. В "КАМАЗах" на откинутых солнцезащитных козырьках водители писали названия родных городов. Судя по названиям, личный состав автоколонны был собран со всего "Союза". Вместе с Саней решили ехать в одном авто и искали земляка поближе к Харькову. Наше внимание привлек автомобиль с надписью "Одесса". Водитель гостеприимно открыл дверцы, приглашая в салон. Звали его Володя Масловатый. Веселое настроение и искренняя улыбка парня располагали к знакомству и общению. Пока Володя проверял и готовил свою "шаланду" (так водители называли "КАМАЗ" с длинным прицепом) мы сидели в авто. Мягкие кресла и замечательный вид из высокого автомобиля очень импонировал (мы еще не знали и не подозревали, настолько опасна такая открытая кабина). 
  На кузове авто лежали две огромные пустые цистерны для воды окрашенные в серебристый цвет. Это отличало наше авто от большинства других, на которых не было груза вообще. Только в двух машинах находились такие же бочки, еще несколько везли какие-то пустые ящики и другой хлам. Почти вся наша группа из трех десятков бойцов разместилась на автомобилях колонны. Правда, несколько опытных старослужащих вместе с командиром - зампотехом, заняла места в стареньком "60-том" командирском БТРе, который не имел башни и был вооружен лишь ручным пулеметом "ПК". Полчаса спустя колонна начала движение в направлении ворот возле "Арианы". 
Напротив аэропорта автомобили вытянулись в ленточку и остановились. Пауза обещала стать длительной, поэтому решили позавтракать. Присели втроем в тени от кабины на теплую от утреннего солнца бетонку, достали консервы. Подошел Иван. За разговором выяснилось, что у нашего водителя и Ивана есть общие знакомые, что жили и гуляли ребята где-то по соседству. Такая встреча в армии случается довольно редко, а здесь еще и благоприятный случай вместе проехаться в "Союз". Разговор затянулся, пока первые авто не двинулись вперед.
   *** Если бы нам тогда сказали, что через несколько часов, двоих из нас уже не будет в живых, мы бы приняли это высказывание за неуместную злую шутку и, по-видимому, не поверили бы. Но, на горе, это предположение стало реальностью. Именно в это время в "зеленку" Яхчаля неподалеку города Гиришк, уже выдвигалась банда душманов, готовя засаду на автоколонну "шурави". 
  Кандагар автоколонна промчала быстро. Сквозь стекло автомобиля жизнь города выглядела как всегда спокойной и размеренной, чего нельзя было сказать о нас. Мы с Саней чувствовали себя совсем неудобно, будто сидели голыми, как манекены на витрине. Особенно это чувство усилилось на отрезке пути "1001". Солдаты сопровождения лениво постреливали в "зеленку". Они имели какую-то защиту: кто броню, а кто дувал; нас же защищал лишь тонкий слой металла и стекла, который "духовские" пули пробивали, словно бумагу. Только теперь, проехав по опасным местам на авто, до конца осознал, что значит служить водителем автоколонны - бойцом, абсолютно беззащитным перед пулями и гранатами. И даже то, что они вешали противоосколочный бронежилет на двери кабины, выглядело скорее психологической защитой, чем реальной. В случае обстрела их могла спасти только скорость авто и везение. 
  Автоколонна мчала по пустыни, "рассыпавшись" на отдельные авто. Каждая машина пыталась не попасть в хвост пыли предыдущей и обходила накатанные дороги. Длиннющие "шаланды" мчали по пескам, как эсминцы в море, оставляя за собой "кильватерные" полосы. Нестерпимо трясло, кабина заполнилась пылью, и все равно настроение - замечательное! Краем глаза взглянул на знакомые места "зеленки" где находилась крепость "Пальмухаммед". Всего лишь девять дней минуло, как я уехал оттуда, а сколько событий произошло. Служба быстротекущая и разноплановая, словно в кинематографе. 
  Наконец пустыня закончилась и "шаланды" выползли на твердое покрытие дороги. Кандагарская "зеленка" осталась позади и, по словам, водителя можно было расслабиться - опасных отрезков в ближайшие часы не значилось. Спасаясь от жары, поснимали с себя всю лишнюю одежду. Я сидел в одних штанах и босой. Вспоминали с Александром знакомые места Харьковщины, мечтали об отдыхе в Кушке. Володя живо поддерживал разговор, интересовался нашей службой, мы - особенностями его поездок. 
  Быстро мчал автомобиль, едва слышно работал двигатель. Вокруг, куда не кинь взглядом - раскинулась пустыня. Лишь редкие кустики колючки и, кое-где, одиночные деревья составляли всю ее растительность. Игриво вертелись небольшие смерчи, поднимая в воздух стволы пыли. 
  Напротив последней заставы нашего гарнизона в Кишкинахуде остановились. Командир 27-й колонны пошел выяснять обстановку дальше по дороге, потому что там начиналась зона ответственности соседнего с бригадой десантного батальона. Кажется, на заставе ожидали колону "наливников", со стороны города Гиришка, а она задерживались. 
      *** Мы, конечно, ничего не знали об этом, и о том, что в трех километрах от города Гиришк, напротив "зеленки" Яхчаля, для обеспечения безопасности прохождения автоколонн, были "выставлены" всего два танка сопровождения без надлежащего пехотного сопровождения. То есть, в глубину "зеленки" "крылатая пехота" не заходила, беспечно полагаясь на пресловутое авось. Возможно, раньше ничего подобного здесь не случалось. Но где же была разведка? Почему не установили выдвижение в столь незначительную по площади зону многочисленной душманской засады? Вспоминается аналогия с романом Симонова "Живые мертвые". Это событие разделило солдат и офицеров 27 (роты) автоколонны на живых и мертвых, и сами того не зная, мы продолжали верить в свою счастливую судьбу, хотя наши судьбы были уже "расписаны" засадой душманов и недобросовестностью ответственных командиров. 
Теперь то я догадываюсь, кто из командиров конкретно виноват в случившимся, но тогда, о возможной засаде водителей автоколонны не предупредили. Наверное, все было так: командиру десантного батальона доложили, что сопровождение на участке выставлено (об обстреле не сообщили, или его на момент сообщения на заставу Кишкинахуд еще не было, а вражескую засаду не выявили), и он разрешил движение транспорта на опасном участке. Естественно, командир колонны, ничего не подозревал. Да и мы не очень опасались, зная по собственному опыту, что "духи" не позарятся на порожняк. Мы же не знали, что параллельно с нашей, из "Союза" должна была двигаться колонна наливников, которую и ждали враги, а мы "попали" в общем-то случайно.
                        Из воспоминаний командира 27 автоколонны Сайгакова Валерия Анатольевича 
   По приходу колонны на сторожевую заставу в Кишкинахуде, я, вместе с зампотехом 3 батальона (звали его Петрович), пошли на ДП, где получили инструктаж от командира роты (заставы) или его замполита. Там же, мы получили добро на движение дальше по маршруту, о чем были сделаны записи в служебном журнале. На ДП сказали, что охранение (сопровождение на участке Яхчаль) давно стоит. 
  Двенадцать часов дня. До места запланированной остановки нам оставалось проехать не больше ста километров. И спустя двадцать минут отдыха машины автобата двинулись дальше на запад, многие - навстречу своей гибели. 
                        18 июля, обед. Расстрел 27-й автоколонны. 
  Автомобили мчали на максимально возможной скорости. От нечего делать, водители имитировали гонки с обозначением подбитой машины оранжевым дымом. Догоняющий автомобиль, настигал лидера и водитель или пассажиры бросали ему в кузов дымовую шашку, после чего лидеры менялись. Азарт соревнования захватил и нас. Все болели за своего шофера. В ожидании скорого отдыха "водилы" пытались быстрее преодолеть расстояние, оставшееся до места ночевки. Колона немного растянулась. Вскоре больше стала сказываться усталость от неимоверной жары. Эти обстоятельства притупили нашу бдительность. Поэтому никто из офицеров, а тем более из водителей, не обратили внимания на афганские "бурубухайки", что сиротливо стояли на обочине дороги, и на озабоченные взгляды их водителей, никто не заподозрил что-то необычного в поведении местного населения. А между тем, первые автомобили автоколонны уже попали в прицел гранатометчиков в "зеленке" кишлака Яхчаль. 
                         Из воспоминаний Сайгакова В.А. 
   Вел колонну я, и при подходе к Яхчальской "зеленке" увидел охранение, два танка стояли возле второго арыка. Стал их запрашивать по рации, но они не отвечали, потому что радио у них работало не на дорожной частоте! (возникает вопрос, почему такое вообще могло быть). Когда до танков осталось метров 100-200 увидели, а скорее почувствовали, что их обстреляли из гранатометов. Когда колонна втянулась в зону обстрела, они получили повреждения и отошли в батальон! Бой начался в 13.15. В сторону автомобилей полетели первые гранаты. Принял решение, с пулеметом ПК спрыгнул и стал прикрывать проход колонны, а водителю Андрею Гуричу дал команду уводить колонну. Метров 100 у него это получилось. Где-то расположения танков. А потом все. "Духи" стреляли по автомобилям, в упор, многих я видел на расстоянии броска гранаты. Колонна встала, а танки поспешно ушли из под обстрела в направлении батальона. 
  Едва лишь первый КАМАЗ выехал на небольшой поворот дороги, и притормозил перед мостиком через арычок и переехал его, как из ближайших кустов по машине "ударила молния". Этому водителю откровенно повезло - попавшая в авто граната пролетела под сидениями, выворачивая их внутрь кабины и не взорвалась. Секунды решали все. Рывок, остановка, и следующая граната пробила уже опустевшую кабину. Вслед за первой полетели другие, без промаха попадая в следующие на небольшом удалении машины. Появились жертвы среди водителей и пассажиров. Душманы стреляли открыто и нагло, подойдя почти впритык к насыпи дороги. Промазать было невозможно, а выбор целей - огромный. 
  Наша "шаланда" выкатилась на пологий спуск, который вел к повороту, когда первые машины уже стояли поврежденными, а их водители и пассажиры (те, что остались в живых) вели автоматный огонь по "духам" из под колес. Бой разгорался с каждой секундой. Первая зенитная установка, из состава колонны, смонтированная на ЗИЛе, открыла отчаянный и безумно смелый огонь по засаде пока не утонула в разрывах гранат. Ребята жертвовали собой ради спасения остальных. А еще целые авто колонны мчали сквозь зону обстрела, пытаясь прорваться к товарищам. 
  Автомобиль находился в средине колонны, и я не сразу понял, в чем собственно дело, просто пока не доводилось попадать в такие обстрелы. Но когда заметил несколько ярких вспышек и огненных стрел, что с воем пролетели над автомобилями, и отчетливо услышал трескотню АКМов - стало все ясно. Не совсем "логичным" выглядел расстрел именно этой колонны, ведь она ехала порожняком. По-видимому, потому, сначала и не поверил, что такое может случиться. Где же сопровождение? Ужасно не хотелось вступать в бой, вылезать из автомобиля. Нет, страха еще не было, просто изматывающая душу, жара начисто отбила охоту что-то делать. Ну почему, именно эту автоколонну должны обстрелять, и именно тогда, когда в ней едут "пассажиры"? Эти мысли промелькнули в голове за считанные секунды. 
  Володя притормозил вслед за группой машин, на отдалении от места боя, выпрыгнув, побежал к соседнему авто. Перед нами возникла новая проблема: прорываться к своим или оставаться здесь. Пока водители советовались, мы, взяв автоматы, заняли оборону. Саня, сидел возле дверей, поэтому выбрал позицию под передними колесами, а я - побежал дальше. Босой, без гимнастерки, царапая ноги о верблюжью колючку, что сплошным покрывалом закрыла обочину дороги и, обжигая их на раскаленных солнцем камнях, упал возле средних колес. Автомобиль стоял с включенным двигателем. Выхлопные газы чадили в лицо, окутывали облаком ядовитого газа. Отвратительное состояние. Проклиная эту "дурацкое" авто с ее конструкцией выхлопных труб, неимоверную жару и естественно ненавистных душманов, я обретал чувство реальности. Несколько минут лежали, не зная, что делать дальше: вокруг пустыня, до "зеленки" сотни метров. Хотелось, чтобы этот инцидент оказался просто недоразумением, чтобы душманы ушли или прекратили обстрел. Вперед промчал второй ЗИЛ с зенитной установкой на кузове. Ребят-зенитчиков ничто не защищало от огня автоматов. Их силуэты отчетливо выделялись на фоне двух стволов установки, шансов выжить в таком бое, при данных обстоятельствах, у них было мало. 
  Водитель запрыгнул в кабину уже в бронежилете и позвал нас, чтобы скорее садились в кабину. Оставшиеся машины решили прорываться к голове колонны, потому что "духи" могли уничтожить ее. Машина уже тронулась, когда я заскакивал вслед за Саней в кабину. "КАМАЗ" разгонялся. Водитель упал всем телом на руль, и теперь наша судьба всецело находилась в его руках. Стремительно приближалось место боя. Неожиданно, кабина одной из машин, что ехала впереди, как-то необычно подпрыгнула вверх, и авто резко взяв вправо и съехал с насыпи дороги. "КАМАЗ" помчал пустыней выписывая странные зигзаги но не снижая скорости, явно без управления. Автомобили, благополучно миновавшие злополучный мостик, стремительно съезжали из насыпи, занимали места за теми, что стояли на дороге. Колонна сбивалась в кучу. К счастью ничего, что могло бы гореть, и взрываться на кузовах не лежало. 
  Несмотря на все усилия зенитчиков, неистово поливавших "зеленку" огнем, почти каждый из автомобилей колоны "ловил" гранату, или две, а также свою порцию свинца из автомата. Наступила и наша очередь. Нервы были напряжены до предела. Все трое, мы, наверное, в данный момент подумали - пронесет или нет. А как хотелось, чтобы пронесло! Перед арыком я потихоньку сползал по сидению на низ кабины. И чтобы не стать жертвой безумной пули, как мог, прикрыл голову автоматом. Это был едва ли не единственный шанс уцелеть в этом пекле. Огромное лобовое стекло открывало "духам" сидячие мишени, бронежилетов для относительной защиты "пассажиры" не имели и, чтобы спастись, принял решение опуститься на пол. Меньше всего шансов выжить оставалось у человека, если пуля попадала в голову, потому защитить ее надо было, прежде всего. Что я и сделал. 
  Перед тем как полностью спрятаться ниже стекла кабины краем глаза успел заметить: в "зеленке", будто в замедленной съемке, во весь рост поднялся "дух" с гранатометом и тут же выстрелил. К счастью для нас Володя успел "шатнуть" машину в сторону и граната, миновав кабину, поразила пустую бочку на кузове. Посыпались кусочки стекла из задних окошек кабины, просвистели над головой осколки гранаты. Но никого не задело. Пользуясь представившимся шансом, водитель рванул КАМАЗ на обочину. Уже правое переднее колесо съехало из полотна дороги, как кабину "прошила" автоматная очередь. Я в это время находился ниже всех и повернул голову к Сане. Он не успел (или не среагировал, теперь уже никто не узнает) пригнуться или опуститься вниз. Неожиданно раздался странный хлопок лопающегося сосуда, и в лицо брызнула какая-то жидкость. Инстинктивно открыв глаза, увидел ужасную картину: стенки кабины забрызганы серыми и красными каплями, я весь - с головы до пояса покрыт этой жидкостью. Это длилось одно мгновение. Осознав происшедшее, почувствовал, как предательски задрожали коленки и жуткий, животный страх пленил мое сознание. 
  Саня погиб мгновенно. Его тело медленно и беззвучно свалилось на кресло водителя. Володю пули чудом не зацепили. Я чувствовал, потому что видеть их не мог, как они, к счастью, пока пролетают мимо. Только по четким ударам о корпус авто можно было проследить траектории полета этих смертельных кусочков металла. Смерть стояла рядом! Да что там рядом! Она склонилась надо мной в ожидании последнего мгновения, когда пуля найдет мое тщедушное тело, временно затерявшееся среди железок в кабине авто. Все решали мгновенья и скорость машины. Инстинкт самосохранения полностью завладел сознанием. Казалось, тело независимо от меня, бессознательно подчиняясь чужой воле, которая приказывала выполнять определенные движения. Незнакомые и сильные ощущения неудержимой жажды жизни заполонили все мое существо. 
  Я изо всех сил втиснулся в тело мертвого товарища, пытаясь им прикрыться от пуль, и хотел лишь одного, чтобы "духи" не попали в Володю, только от него зависело сейчас мое будущее. Машина, как казалось, мучительно медленно набирая скорость, удалялась от опасного места. Вот уже рядом мелькают другие машины колоны. Авто остановился за добрую сотню метров от бетонки в третьем, последнем ряду. Неужели пронесло??! Мы тот час выпрыгнули из кабины. Володя, взял автомат и, не мешкая, пополз к ребятам, что оборонялись возле насыпи дороги и интенсивно перестреливались в "духами", а я занял позицию под колесами. 
  Только теперь до моего сознания "дошло" - что сейчас произошло. Несколько десятков секунд назад я находился "на волосок" от смерти. Осознания этого факта, да еще не утихающий автоматно-пулеметный обстрел колоны нагнали такого страха, которого мне еще ни разу не приходилось переживать. Это был шок. Страх за собственную жизнь, животный, первобытный страх человеческого существа перед неизвестным явлением, грозившим скорой гибелью, подавил волю и заставил тело дрожать, хотя стояла жара. 
  Я буквально втиснулся в колесо автомобиля. Вокруг никого, кто бы мог поддержать, помог преодолеть теперешнее состояние. Казалось, что все пули летят прямо в меня и вопрос времени, когда прилетит та, что станет последней, что успокоит навеки. Положив рядом с собой автомат, какое-то время пребывал в ступоре, почти неподвижно. Практически, не контролировал себя. Подсознание руководило телом, оно отдавало команды и определяло мое поведение. Все это время, находился "заложником" инстинкта самосохранения, который "выключил" все остальные чувства и эмоции. 
Минуты казались вечностью. Спустя некоторое время, немного взяв себя в руки, выглянул из-за своего укрытия вперед. Ползти к насыпи особой необходимости не было, там находились большинство из уцелевших бойцов автоколонны и часть нашей группы, да и не мог я в таком состоянии это сделать, потому что был будто парализован, боялся выползти на открытый участок. Стрелять, тоже некуда, впереди - свои ребята, потому остался возле машины.
                             Из воспоминаний Сайгакова В.А. 
  Бой вела головная часть колонны. Замыкание мне не видно было, в голове было немножко легче, наверное моя стрельба и гранаты все таки дали время ребятам занять оборону. Вместе с рядовым Сергеем Шереметом (кажется с ним) мы поползли вдоль колонны. По дороге перевязали раненных, у одного из машины достал арбуз разломал, дал раненным. Помню, как вначале ударил своего солдата и солдата из кандагарской группы, лежали перепуганные, плакали и не стреляли, подействовало. Замыкание мне не видно было, в голове было немножко легче, наверное моя стрельба и гранаты все таки дали время ребятам занять оборону. В замыкании потерь было меньше, зенитчик Дима Есенков прикрывал колонну, если бы не он жертв прибавилось бы. Получив несколько смертельных ранений он стрелял до последнего вздоха. Разозленные "духи" лупили по его машине из гранатометов. Зенитка загорелась, попытались его вытащить с кузова, не получилось - начались рваться снаряды в коробках. Наконец, машины колонны сбились в кучу. Бойцы заняли круговую оборону и продолжали перестрелку. Часа через два со стороны батальона появились танки, но они ушли вправо в пустыню, потом говорили, якобы там большая группа "духов" была, может быть, хотя я лично сомневаюсь. А вот в арыке, справа от нас в камышах, которые ближе к Гиришку, они были. Камыши мы подожгли и "духи" скрылись за дувалом, по ходу дороги вперед метров за 300. 
 Бой продолжался. Подъехали последние, замыкающие авто 27 колонны, а БТР нашей группы, преследуемый выстрелами из гранатометов, заехал далеко за крайний ряд автомобилей. Переносной пулемет "ПК" на "бронике" молчал, а личный состав его попрятался под броней. Большинство КАМАЗов колонны имели повреждения, некоторые брошенными остались стоять в стороне от основной группы. Бойцы собирались вместе, потому что понимали, что бой идет не на жизнь, а на смерть. Почти все выжившие на данный момент знали, что колона имеет много убитых и раненных, что рядом нет какой помощи, и, что, если она не подойдет вовремя, то после того как закончатся боеприпасы, все останемся здесь навсегда. "Духи" не собирались отходить, вели себя вызывающе дерзко и нагло, понимая, что нас мало. И если бы в колоне не было нашей группы из более двух десятков солдат, неизвестно, чем бы вся эта история закончилась. 
  Тем временем, ко мне под машину приполз "Ваган" (Андрей или Володя Ваганов, товарищ из 7 роты). Он тоже был с голым торсом и весь забрызган с головы до пояса кроваво-мозговой смесью. Поделились впечатлениями. Парень сообщил, что Вася Анкудинов, мой однопризовник по взводу, погиб, а его земляк-белорус из 7 роты - тяжело раненный. В машину, где ехал "Ваган" попала граната и взорвалась в кабине. Водитель погиб на месте (граната попала прямо в парня). Взрывной волной "Вагана" невредимого, но слегка контуженого, выбросило наружу. Вместе еще с одним пассажиром, безоружные, они благополучно доползли от места расстрела до основной группы. Вдруг возле нас в землю, поднимая пыль, попало несколько пуль. Стреляли уже где-то сзади колонны. Только этого для "полного счастья" не хватало. Пришлось срочно прятаться под авто и занимать круговую оборону. Ситуация складывалась критическая. Если нас обойдут, лежащие возле насыпи бойцы, окажутся как на ладони - хорошей мишенью. 
  Пока мы приходили в чувство под защитой корпуса автомобиля бой на бетонке продолжался. От первого ряда авто приполз один из офицеров. Оказалось, что у ребят заканчиваются патроны. Я без колебаний отдал ему лежавший под рукой свой автомат и запас магазинов, а сам из кабины взял оружие и боеприпасы Сани. По словам гонца, худшее осталось позади, обстановка стабилизировалась, понесшие чувствительные потери и не имея сил для окружения всей колоны, "духи" медленно отходили в глубь "зеленки". 
  Спустя несколько минут вернулся Володя М. Не разобрав кого сразила пуля в кабине (мы ведь поменялись с Саней местами в последний момент) посчитал меня погибшим и очень удивился, увидев живым и невредимым. Постепенно к нашему авто приползли парни из других авто. Собралась небольшая группа. Закурили. В первый и, наверное, в последний раз в жизни с наслаждением затянулся сигаретой. Разговор получался не радостный. Многим парням "не повезло" в тот день. Почти каждый из присутствующих говорил о потерях, добавлял свои впечатления и новые эпизоды обстрела. Ужасная картина побоища постепенно вырисовывалась в череду событий и смертей товарищей. 
  Интенсивность перестрелки уменьшалась. Душманы, добившись поставленной цели, отходили, боясь окружения в узком выступе зеленой зоны, о чем свидетельствовали глухие выстрелы их автоматов. Наконец мы услышали шум подъезжающих БТРов десантников. Ситуация стала кардинально меняться для наших врагов. Банду могли запросто полностью уничтожить, окружив и интенсивно отработав артиллерией по их расположению. Правда, помощь запоздала, потому что все бойцы, кого не убили или не ранили в автомобилях при прорыве, сейчас находились в относительной безопасности, за время боя новых жертв не появилось. Однако, некоторые отчаянные "духи" все еще продолжали войну и не собирались отходить. 
  С прибытием десантников почувствовали себя спокойнее. Враги отходят, ими есть, кому заняться, значит - выживем. Из покореженных машин и укрытий десантники начали забирать раненых. Их грузили на автомобиль и везли к месту посадки санитарного вертолета. Потом взялись за убитых. Специальное авто с бойцами забирало изувеченные тела ребят. Саню взяли одним из самых первых. Трое парней залезли в кабину и, не особо церемонясь, вытащили труп товарища. Я только и смог, что взглянуть, как его уже несли, подходить не осмелился - не хотелось видеть лицо (или то, что от него осталось) друга мертвым. Хотел, чтобы он остался в памяти таким, как я его знал, - спокойным и веселым. 
  Стрельба приутихла, и переместилась далеко вперед, вслед за десантными подразделениями, прочесывавшими "зеленку", но вставать во весь рост никто не рисковал. Водители и остатки нашей группы на поврежденных авто начали выезжать с этого проклятого места. 
Садиться в кабину не хотелось. Перед глазами стоял убитый Саня, мерещились его посиневшие и холодные босые ноги. Весь пол кабины занимало большое черное пятно густой крови. Большинство вещей имели повреждения или были испорчены. В своей панаме нашел часть мозга, целую, словно из анатомического музея. Стало мерзко, и я выбросил ее вместе с головным убором. Туда же полетела новая форма и несколько одеял залитых кровью. На полу натолкнулся на кусочек черепа с круглым отверстием от пули - все, что осталось от Сани. Высокая температура способствовала образованию стойкого специфического запаха, заполнившего все уголки кабины, несмотря на вентиляцию. Сидеть в авто было ужасно, но...
  Первые автомобили колонны, выруливали на дорогу далеко в стороне от "зеленки". Не все машины могли ехать, потому некоторых тащили на буксире. Пока мы отъезжали от места обстрела страх меня не оставлял. Хотелось спрятаться, лечь на пол, чтобы не маячить в "витрине" окон. Неожиданные близкие выстрелы непроизвольно заставляли вздрагивать и замирать. Ум подсказывал, что опасность позади, но тело не хотело слушаться, оно продолжало мгновенно реагировать на любой раздражитель. 
  Движение автомобиля приносило некоторое успокоение. Чем меньше вокруг становилось растительности, тем "легче" дышалось. Пустыня, как никогда радовала своей открытостью и невозмутимостью. Остановились не бетонке за пару километров от места расстрела. Из первых остановившихся машин выходили бойцы и двигались навстречу прибывающим. Хотя информации было много, но никто точно не знал всех погибших и раненых, и теперь уцелевшие ребята искали друзей и знакомых. Я, вместе со всеми, пошел к следующему авто... 
  Осколок гранаты застрял в металле кабины и тем сохранил жизнь водителю, который выпрыгивал из поврежденной "шаланды". Зато на месте пассажиров виднелись следы крови, а переднее стекло было пробито пулями - в этой кабине ехал и погиб Вася Анкудинов, а другой пассажир получил ранение... 
  В следующей машине, которую притянули на буксире, лежал убитый водитель с оторванной правой рукой. Граната попала в плечо и вырвала его вместе с добрым куском тела. На фоне обгоревшей обшивки кабины и осколков лобового стекла четко выделялись голубовато белые кости ребер... 
Счастливчики! Все трое живые, а машина невредима... 
Открывают дверцы авто, которую притянули на буксире. Водитель сидит за рулем. Руки лежат на "баранке", а сам он неподвижен - головы нет, на месте только нижняя челюсть ... 
Притянули машину с зениткой. Стрелки оба погибли. Автомобиль похож на решето, пушка сгорела... 
Кабина пробита насквозь, ни одного уцелевшего стекла, но середина не повреждена. Все трое живые... 
 Обгоревшее колесо, совсем изувеченная машина, вся в дырках от осколков, но едет своим ходом - погибли оба, один из них - Иван.

Полный текст смотри на сайте artofwar.ru